Путевые заметки 12а. Мельбурн

Когда меня спрашивали, что бы я хотела увидеть в этом городе, ответ был приблизительно такой: Великую Океанскую Дорогу, пингвинов и Балларат, город золотоискателей (достопримечательности расставленны по приоритетам). При этом осознавала, что успеть все, вероятно, будет довольно затруднительно. Но когда Великая Океанская Дорога закончилась, Джеймс сказал: собирайся, мы идем смотреть на пингвинов. За окном — темень (закат тут около пяти вечера), до Филлип-айланда, где живет колония этих дивных птиц, два часа езды (а потом еще обратно) и понятно было, что мы не успеваем, но предложенный Джеймсом вариант понравился мне гораздо больше стандартного туристического. Его подруга Джулия как волонтер заботится о пингвинах и на этот вечер мы присоеденились к ней.
Вообще надо сказать, что волонтерское движение в Австралии весьма развито. Жанна, после выхода на пенсию, учит английскому емигрантку из Индии. Иен, тоже после выхода на пенсию (хотя он еще работает преподавателем в медицинском университете два дня в неделю), один день в месяц проводит как волонтер в национальном парке Tidbinbilla, что возле Канберры. Во многих музеях в Австралии бесплатные экскурсии, которые тоже проводят волонтеры (Мемориал, Ботсад в Канберре), хотя бывают и профессиональные экскурсоводы (как в Высоком суде). Во всех местных предприятиях принято давать сотрудникам два сводобных дня в год для волонтерской деятельности, а при оплате налогов так же принято, что какую-то сумму (пусть хоть один доллар) ты передаешь благотворительной организации. С миру по нитке, что говорится... Люди, собравшиеся в 19.00 возле пирса St. Kilda, тоже были волонтерами. Многие в ярко-желтых берукавках с надписью «Earthcare», в теплых шапках и перчатках (все-таки зима, ночь), с фонариками на лбу, они весело переговаривались друг с другом.
- Вы друзья Джулии, да? - с улыбкой спросила маленькая старушка, которая здоровяку-Джеймсу, наверное, до пояса доходила, и как-то сразу стало тепло и уютно от этой улыбки. Нас отправили записываться (потом список поделили на два и одна группа пошла на край пирса, а вторая начала с начала, где-то посередине они в итоге встретились делится результатами и вместе двигатся домой).
На пирсе Святой Кильды, построенном как волнорез, живет колония пингвинов. И эти люди о них заботятся. Ну, забота, по большей часть, состоит в том, что птиц ловят, чипуют, взвешивают, определяют пол (по размеру клюва) и отпускают. Пингвины — крошечные, не больше двадцати сантиметров в высоту fairy penguin, от этого как бы не в восторге, и поэтому долго расспрашивала, в чем же суть дела, мысленно проклиная косноязычие, которое парализует мой и без того не самый блестящий английский при встрече с незнакомыми людьми. Впрочем, немного внимания со стороны собеседника и готовность повторять некоторые моменты многое меняют к лучшему, так что выяснить удалось следующее:
программа эта волонтерская и началась где-то в 1960-х годах, когда на набережной Мельбурна построили колесо обозрения. Кто-то из местных заволновался, как будет шум от людей и машин влиять на птиц и взялся выяснить этот вопрос. С тех пор приблизительно каждую четвертую ночь группа энтузиастов приходит на пирс Кильды смотреть за прицами. И забота их временами весьма кстати. Если они находят больных пингвинов, то лечат. Говорят, неделя в пресной воде способна избавить птиц от многих паразитов, для которых такая среда оказывается весьма неблагоприятной. А еще как-то пьяный молодой человек на одолженной у друга дорогой яхте разбился об этот самый пирс, и птиц, равно как и воду, очищали от масла. Тогда же нашли хитрое ноу-хау: если приложить к перьям пингвина кусок железа, масло переходит на него, как на магнит, а птица остается чистой. Плюс для австралийцев очень важно быть дружественными с окружающей средой (в том же Мельбурне на зданиях крупнейших банков установлены ветряные электростанции и тому подобные вещи), так что когда в городе обсуждается очередно проект, так или иначе затрагивающий гавань, при разработке советуются с этими людьми, как это повлияет на пингвинов. Пирс Кильды — часто национального морского парка. Там живет постоянная колония из 1200 птиц, по словам очаровательной бабушки Софи, которая участвует в этой программе уже 27 лет, но сюда в брачный период приплывают 43% пингвинов с Филлип-айланда. Все-таки пирс много севернее (то есть тут тепле) плюс волнорез защищает птиц от холодного ветра и сильных волн океана. Говорят, на самом Филлип-айланде живет 10 000 пингвинов. Мне, по правде сказать, даже сложно себе это представить. Но виденные мною fairy penguin совершенно очаровательны. У них крошечные мягкие перья и нежнейшие лапки (а бегать могут поразительно быстро). Прикасатся к ним — сущий восторг. Наверное, именно за ним и ходят сюда все эти люди на самом деле... Ловят птиц в камнях, взвешивают их, считывают информацию с чипа или чипуют, если нужно, и отпускают там же, где взяли. Весь пирс у них поделен по алфавиту (от A до Z), у каждой буквы свои подпункты (правый борт — 1, левый — 2). Встретились мы где-то в районе K, и там-то я и поймала своего пингвина (девушку, как оказалось). Правда, была не очень аккуратна, за что получила клювом в руку и гордо ношу теперь эту отметину. Зато сразу стало понятно, почему остальные волонтеры в перчатках, и некоторые — армированных.
Да, единственное фото, которое мне разрешили сделать (яркий свет вреден для гляз птиц) — прилагается. Очаровательную fairy penguin держит на руках Софи, и я правда очень жалею, что ее лицо в кадр не попало.

А на следующий день мы плавали на катере по Ярре, и только тогда я поняла, сколь огромна, на самом деле, гавань Мельбурна, в которой трансокеанский грузовой корабль, занявший некогда половину причальных территорий Одессы, теряется, как щепка, в котрой яхт — что деревьев в лесу, а от центра до окраев — два часа езды на автомоблиле...
Там увидела еще одно проявление местного волонтерского движения. Один богатый парень решил, что правительство делает недостаточно для спасения китов, построил и оборудовал корабль, на котором теперь плавают волонтеры и гоняют японские суда из Австралийских вод. Корабль назвали "Морской пастух" и это весьма спорный поступок, потому что японцы говорят: мы ходим исследовать китов, а эти ребята им: мы вам не верим, вы их едите. Что думает правительство по этому поводу - для меня открытый вопрос, а корабль я увидела в гавани.

Мельбурн многолик. Я знаю, многие города такие, но тут это чувстуется особенно остро. И поэтому — прикладываю. Самые типичные из виденных мною ликов (хоть и не все. Обычную улочку крохотных котеджей я, кажется, так и не сфотографировала. А жаль).

Центр сити. Вид с Ярры.

типичный мельбурнский хаос: старина и модерн, все вместе.




А вот это одна из самых известных улиц в Мельбурне, Brunswisk. Еще одна известнейшая улица Acland, выглядит как ее близнец. Говорят, такая архитектура вообще характерна для староавстралийских построек. Небольшие здания и крытые веранды...

@темы: Путешествия, мир вокруг, Моя маленькая Австралия

---

Путевые заметки 13. Великая Океанская Дорога

Мне говорят — я счастливица. Зимой в Мельбурне обычно дожди и туманы, но сегодня небо ясное, ни облачка, теплое солнце и совсем нет ветра. Погода — лучше не придумаешь.
Рано утром мы выезжаем из Мельбурна, и заедем сначала в Джилонг, где живут друзья Джеймса и Габриэллы, Майкл и Карен. Помню, в детстве мне часто говорили, что иностранцы, дескать, не умеют дружить. Возможно, это была попытка хоть как-то оправдать свою жизнь в неблагополучной во многих отношениях стране тем, что у нас, дескать, есть нечто важное, особенное, на что другие неспособны. В общем, глядя на австралийцев об этом не скажешь. Тут как-то принято, что, если ты куда-то уезжаешь, за твоим домом присматривают соседи, и подруги Жанны приходили проведать ее пожилую маму, когда та уезжала в Лондон помогать сыну с первенцем (интересно, сколь многие делали бы так у нас?), а в Даррасе, кроме Жанны, Иена, их детей и внуков гостят их друзья и друзья их детей... Собственно, Майкл и Карен недавно провели там неделю и говорили, что это лучшие каникулы с тех пор, как у них появились дети (Сэм и Эмилия, 8 и 6 лет), и я их в этом очень понимаю... В общем, на поездку по Великой Океанской Дороге Майкл одолжил Джеймсу машину, в которой пять человек (трое взрослых и двое детей) могли разместится с комфортом, и это было весьма хорошо и с их стороны.
Как и многие из встреченных мной иностранцев, говорят они быстро и прыгают с темы на тему. Майкл сменил работу, и считает это весьма удачным (там обещают неплохие бонусы). Карен говорит, что сумму прибавки он потратит на проезд (из Джилонга в Мельбурн и назад) плюс немало потеряет по времени, так что занятие бессмысленное, но что ж поделаешь. Из гула и хаоса их разговоров мы вырываемся, как мухи из сладкого плена клубничного варенья, но все-таки дорога ложится под колеса, дети весьма нестройными голосами поют о том, что видят вокруг, а я не жду ничего особенного, но рада возможности выбраться за город.

Великую Океанскую Дорогу начали строить в 1919-м году. После первой мировой, в которой учавствовало ок. 300 000 австралийцев, больше, чем в какой-либо другой военной компании, 60 000 остались удобрять поля Европы, а остальные, среди которых были 160 000 раненых, вернулись домой. И перед правительством возник серьезный вопрос, что с ними делать. Часть отправили на фермы (так называемые «солдатские»), но туда ушли не все. И тогда в чью-то гениальную голову пришла идея адаптации военных к мирной жизни через постройку дороги. У солдат появилась работа и деньги, между отдаленными поселками на побережье — сообщение по суше, а в стране — одна из самый ярких туристических достопримечательностей, она же памятник той странной войне и людям, в ней участвовавшим. Думаю, в итоге все выиграли. Протяженность дороги — ок. 400 км. Строили ее лет двадцать. Идет она когда выше, когда почти над самым берегом. И, что поразительно, пейзажи вокруг довольно сильно меняются. Первая часть дороги — рай для серферов. И она весьма похожа на Крымское побережье, на пребрежный серпантин, например, между Судаком и Новым Светом, что ли.

Но киллометров через сто вокруг — высоченный эвкалиптовый лес, еще дальше — холмы и тысячи животных, пасущихся на них, затем — почти ровное плато, резко обрывающееся в море, которое сменяется горным серпантином...

В общем, со всех сторон самая настоящая достопримечательность. Эту дорогу можно проехать и за день. Но лучше все-таки за два-три. Ведь вокруг — национальный парк, морской и наземный. Пешие маршруты тут, говорят, совершенно сказочные.
Самое яркое впечатление первого дня пути — киты. Да-да, самые настоящие. Пара гигантов играла в воде совсем близко к берегу. Они то ныряли, то выходили на поверхность, махали хвостами и плавниками, кружили друг вокруг дружки и переворачивались в воде... В общем, во всю радовались жизни и радовали нас. Джеймс считает, что это были мама с детенышем, мне показалось, размеры у китов были более-менее одинаковые, но... минут пятнадцать мы стояли и смотрели, как два самых больших и величественных существа из всех виденных мной доселе играли в пребрежных водах.

- Можно возвращатся домой, - сказала Габриэлла. - Ничего более замечательного мы уже не увидим.
Возвращатся мне, конечно, не хотелось и мы поехали дальше. Но это было столь же неожиданно, сколь и не забываемо. Еще один кусочек моей здешней удачи: австралийцы видят китов далеко не каждый день, а уж тем более — так близко.
На ночь мы остановились в Apollo bay.

Долго гуляли по набережной, потом ели кенгуру в местном баре. На фермах этих зверей не разводят, просто отстреливают в дикой природе. Благо, как я говорила, их вокруг хватает. И... в общем, странно было есть животное, которое я не так давно гладила (ладно, не то — такое же), и которое мне, честно говоря, здорово понравилось. С другой стороны, овцы, коровы и свиньи ни чуть ни менее очаровательны, но есть их мы как-то уже привыкли, что ли. Это мясо словно никогда и не жило, а собралось из воздуха прямо на полках супермаркетов. Всерьез думаю о возвращении на околовегитарианскую (это в смысле с молокопродуктами) диету. Впрочем, все это дома. В гостях ешь что дают, улыбаешся и говоришь спасибо.

Еще одна радость: вечерняя прогулка вдоль залива. Красота — неописуемая Мягкий вечерний свет, белый туман, выползающий из-за холма и фантастическое отражение неба в воде, зеркально-спокойное в заливе, отливающее голубым и розовым перламутром у побережья, там, где серебристо-синие волны накатывают на песок, а линия горизонта, грань между морем и небом почти неразличима...

Утром поднялся ветер и буквально выдул нас из Apollo bay. Что, впрочем, и к лучшему.
Мы гуляли по древним rainforest национального парка Otway, где растут невероятные mountain Ash – стометровые эвкаплипты, самые высокие деревья в мире, и древние реликты ferntree, чем-то похожие на пальмы, только листья как у папоротника, а старая кора поросла десятками других растений.

Там же, в Otway, по дороге к маяку мы выдели десятка два, наверное, коал, на разной высоте сидящих на эвкалиптах. Большую часть времени эти восхитительные зверьки напоминают меховые шарики, часто спять — бывает, 18-24 часа к ряду. А здесь были активные и очень близко к земле.

Еще одно проявление моей невероятной удачи здесь. Джеймс говорит, они такое видят далеко не всегда. «Это же национальный парк, а не зоопарк». Наверное, это потому что я в невероятном восторге от Австралии, и она отвечает мне взаимностью, радуя погодой и всеми возможными чудесами.
Дальше дорога вьется между холмов и ферм и ведет к одной из самых известный достопримечательностей — Двенадцати Апостолам. Это скалы, бывшие некогда частью огромного плато, стоят теперь в море, возвышаясь над ним метром, наверное, на пятьдесят. Впрочем, тут уже надо не рассказывать, а смотреть, так что — добавляю фотографии.

@темы: Путешествия, мир вокруг, Моя маленькая Австралия

---

Путевые заметки 12. Мельбурн

Когда я думала о визите в этот город, представлялось что-то вроде леса стеклянных небоскребов вокруг залива. В общем, большинство фотографий где-то так и выглядят. Нет, небоскребов тут, конечно, хватает. Но основная часть Мельбурна — бесконечные ряды одно-двухэтажных домиков, ближе к центру — небольших и красиво декорированных при почти полном отсутствии сада, дальше от центра — все больше и со все большим количеством земли вокруг. Между такими кварталами — парки. Их много и они в Мельбурне действительно потрясающе красивы.
У Джеймса и Габриэллы одна машина на двоих. На работу они ездят на ней до железнодорожной станции, а там Габриэлла — на метро, а Джеймс, проехав две остановки, садится на велосипед и едет по красивейшей дороге вдоль речки Ярра (в переводе с аборигенского наречия — «река, текущая сверху вниз». С одной стороны — все реки такие, а с другой — вчера я была у истоков Ярры, и там тек скорее горный ручей, а здесь уже — широченная речка. А растояние-то — киллометров 150, а то и меньше), мимо огромного и прекрасного ботанического сада, по периметру которого устраивают забеги на время (ок. 4-х км), к Федеральному парку и на работу. Красивый маршрут, сама бы таким ездила. Небольшой парк вдоль речки, между Ботаническим и Федеральным (ага, все три плавно перетекают друг в друга) аборигены же называли Birrarung Marr,«местом теней и туманов». Правда, ни того, ни другого я там не видела, но, наверное, назвали его так не спроста. Федеральный парк... загадочное место. Церковь в стиле неоготики, роскошное здание вокзала, а рядом — словно сложенные из смятых полосок железа — здания галерей и музеев. Земля выложена желтой брусчаткой-песчаником, и каждый камешек можно рассматривать как картину. Я помню руку художника, рисовавшего такие в Даррасе. Здесь все много меньше, но... все равно хорошо.
В городе — три здоровенных стадиона. Для футбола (читай австралийского регби) и сокета (читай — привычного нам футбола), крикета и тениса. Они высятся друг на против друга и, как я понимаю, большую часть времени не пустуют. В общем, спорт можно смело записывать в местные пунктики.
Почти вся активная деятельность происходит в Сити. Это огромный прямоугольник, разбтитый на прямоугольники поменьше, в котором гнездятся организации. Район юристов сменяет район финансистов, за ним тянется район ресторанов, плавно перетекая в район шоппинга, сбоку таинственно прибился чайна-таун, а кто там дальше, я уже запамятовала, но гнездовой способ комплектации остается неизменным. Удобно, наверное Вокруг сити ходит бесплатный экскурсионный трамвай (я такие у нас только на старых фотографиях видела), обычно битком набитый желающими сэкономить на проезде. Впрочем, штуки рассказывает полезные. В том плане, что не надо догадываться, мимо какого шедевра архитектуры ты сейчас проезжаешь, а только внимательно слушать. Внутри сити транспорт не ходит. Это пешеходные линии. Если судить по карте, так прямые, а если по ощущениям от прогулки — куда там. Эдакая смесь зданий «под старинку», роскошного колониального стиля девятнадцатого века, стеклянных небоскребов и попыток неожиданного модерна. Впрочем, именно здесь я впервые гуляла по мозаичным мостовым (и впечатление воистину завораживающее), и вкуснее, чем тут, меня нигде не кормили. Джеймс и Габриэлла говорят, расторанов тут не счесть. Есть из чего выбрать... Что поразило: для Мельбурна вполне нормальны очереди в кафе. Сестра Габриэллы Лиз как-то три с половиной часа сидела в баре, пока в ресторане освободился столик... Есть тут любят вкусно, много и разного. Нормальный формат похода в ресторан — набрать всего побольше, а потом радостно поедать это всей компанией. Весело получается А еще здесь из потрясающе вкусного шоколада делают лягушек. И потом едят. Дети и взрослые. Неотъемлемой частью детских дней рожданий считают шоколадную лягушку в середине застывшего кубика желе. Почему — ни Джеймс, ни Габриэлла мне не ответили. То ли кто-то из первых кондитеров так любил этих зверьков, то ли наоборот.
Ботсаду стоит посвятить отдельную поэму. Впрочем, я в этом вопросе предвзята. Не люблю толпу и люблю природу. Архитектуру и искусство люблю тоже, но желательно в отсутстии толпы. А то никакого удовольствия, как на рынке королевы Виктории, который считается чуть ли не главной местной достопримечательностью, потому что здесь можно купить что угодно и за любые деньги. В общем, после таких вот достопримечательностей я отдыхала душой и сердцем на пустых дорожках, окруженных причудливыми растениями. Ботсад огромен, и в этом его немалое очарование. Сеть озер сменяется холмами, на одном из них летом устраивают moonlight cinema. Это когда вечером совсем темно, и на огромном экране показывают фильмы, а вокруг сидят на лужайке люди с пикниками, пьют вино и весело болтают. А уж какой вид на то же самое сити там открывается! Наверное, таким я и запомню этот город. Холмы и лужайки, звенящие птичьими голосами на закате, а в промежутках между ветвей незнакомых мне деревьев (и Иен далеко, не спросишь) — корона сияющих небоскребов.

@темы: Путешествия, мир вокруг, Моя маленькая Австралия

---

Путевые заметки 9. Кэнберра

9. Кэнберра.

Сегодня у меня было две разные, но равно интересные прогулки. Первая с Жанной — на shoping. Это странно и необычно, когда ты точно знаешь, что тебе нужно, и покупаешь это не глядя на цены не ограничивая себя в необходимом. «Мы не настолько богаты, чтобы покупать плохие вещи». Да, я хочу запомнить это ощущение.
Вторая прогулка во многом более значима. С Иеном мы ходили гулять в Парламент. Да-да, в то самое здание, где заседает местный сенат и решаются судьбы страны. Австралийцы поразительно открыты в этом вопросе. Старое здание австралийского парламента они сейчас используют как музей демократии, а новое — поразительный проэкт. Холм, парк, стекло, метал и камни смешали вместе и получили шедевр. Холм разделен на четыре сектора. Центральный вход напротив озера и Мемориала с другой его стороны. Широкая площадка перед входом выложена рыжими камнями и символизирует пустныю. В центре — фонтан-озеро и клумба австралийской растительности в нем. Вход открыт для всех. Да, в здание нужно пройти через осмотр (как в аэропорту), но никто не спрашивает документов (что лично для меня — удивительно). Холл — огромное пространство, колоны из мрамора (белый в синеватых разводах) симовлизирует эвкаплиптовый лес, и по цветам правда похож. За ним — большой холл, снова дерево на полу, на стенах — и единственная картина — rainforest и белые какаду. Там устраивают приемы, балы, концерты. Вокруг — что-то вроде выставки об истории демократии. Magna Karta, оригинал — на постаменте. Это бумага, подписанная сначала королем Джоном (1215), после, в другой редакции — Эдвардом 1 (1295) об ограничении власти короля и уважении прав и свобод других людей. В англоговорящем мире с нее начинают отсчет развития демократии. За ним — зал с фонтаном. Вода шумит, и его сделали специально для того, чтобы люди могли говорить друг с другом и не боятся быть услышанными другим. Направо от него — сенат, налево — зал представителей (абсолютно одинаковые). И туда можно войти. Сести посидеть на стуле сенатора (если хочешь). И не только когда у них перерыв в работе, как это было сегодня, а вообще в любой день. В сенате — около тридцати человек (представители штатов). Справа власть, слева опозиция. Над ними — галерея для пресы. Еще три — для любых желающих, а сверху — галереи для школьников. Их сюда водят на экскурсии посмотреть и послушать работу правительства. Поразительная открытость (я уже говорила, да и все же. А еще здесь можно подняться на крышу. С нее — потрясающий вид на город и горы вокруг. Там гуляют, фотографируются, смеются, - в общем, это и правда многолюдный парк, любимейший в городе. Вокруг — сады, галереи с картами Австралии, уютные беседки, фонтаны — красота.
Но поразило не это. У нас там много делается за спиной, эти депутаты-пианисты, бегающие голосовать «за себя и за того парня», приходящие или не приходящие когда вздумается... каким было бы их поведение, если бы и вправду — любой желающий в любой момент мог прийти, посмотреть — и сделать выводы. У которых, при их системе прессы, однозначно будут последствия. Те или иные, в зависимости от поступка.
Хочу такое. Почему бы и нет? Их депутаты не боятся своего электората. И не прячутся. Просто думают иначе.
Думаю, весь наш негатив тут тоже где-то существует. Но — его мало. Потому что все, все время — на виду. Вот настолько...
Необычный город Кэнберра, построенный как столица и живущий исключительно как большой административный центр. Половина домов тут — посольства. Малонаселенный, но активный. Продуманный. И открытый.

@темы: Путешествия, мир вокруг

---

Путевые заметки 5. Даррас

5. Даррас.
Мой четвертый день на противовесном континенте оказался неожиданно волшебным. Мы рано встали и поехали к морю. Дорога туда от Кэнберры занимает около трех часов и въется по горам потрясающей красоты, со склонами, поросшими гигантскими эвкалиптами и пальмообразными реликтами древних периодов (да, мне говорили, как оно называется. Я забыла ) В дороге я спала. Зато сам Даррас... ну, ладно: окрестности, это крошечная деревня на ближашем к Кэнберре побережье, со всех сторон окруженная национальными парками. И вот они-то — выше всяких похвал. Breathtaken! Обрывистые берега, на срезах которых видны геологические эпохи. Окаменевший песчаник, бело-желто-оранжево-красный, словно его расскрашивал вдохновенный художник, временами черные полосы вышедшей на поверхность лавы. Море вымывает в песчанике бассейны-выбоины, а когда отступает, оставляет после себя временами весьма удивительные рисунки, словно тот же мастер, устав рисовать, решил занятся резьбой по камню, и весьма в этом приуспел. Волны, налетая на камни, спускаются вниз водопадами, а под ногами столько видов ракушек, что можно провести весь день, их рассматривая (кажется, я привезу домой весьма увесистую коллекцию! Раз уж растения у них ни ввозить, ни вывозить нельзя...)
А еще вокруг огромное количество птиц, и я по-настоящему счастлива, когда Иен протягивает мне бинокль, предлагая полюбоватся очередным чудом (красноголовым незнаю кем, синими болотными птицами, морскими ныряльщиками, похожими на длинношеих крохотых пингвинов, красноносым ловцом устриц, рыжегрудым то ли небольшим орлом, то ли особо крупной чайкой, стаей пеликанов, планирующих на восток, птичьей охотой на рыбу и шумной стайкой разноцветных тропических птиц).
Ах да! Конечно, здесь полно кенгуру. Они пасутся на лужайках у домов и совершенно не обращают на тебя внимания, даже если ты подходишь близко и гладишь. Удовольствия им это, очевидно, тоже не доставляет, но не на столько, чтобы переместится или перестать есть траву. На днях в новостях показывали сюжет про двух россиян, приехавших изучать кенгуру в живой природе, чтобы научится лучше заботится о них в зоопарках, какой травой и из какой руки лучше их кормить и так далее... Австралийцев это рассмешило. Кажется, я начинаю понимать, почему. Впрочем, ребят из Питера я тоже понимаю. Удачи им в изучении )))



6. Durras. Lake&rosks.
Еще один удивительный день Дaррасе. Сегодня только 29.06, а кажется, прошло уже так много времени...
Утром прилетели rainbow lorikeets. Они удивительны и прекрасны. Зеленая спинка и хвост целиком сливается с листвой, а когда они машут крыльями, желтые просветы между зелеными перьями похожи на лучи солнца, пробивающиеся сквозь листву. У них красный клюв, синяя голова и брюшко, желтая шея и подмышки, а брюшко — красно-оранжевое. Живая радуга. Машут крыльями они так быстро, что движения не рассмотреть. Жанна и Иен привозят им зерно и рассыпают на широкой веранде второго (основного жилого) этажа. Утром и днем они прилетают его клевать. Голоса у тропических птиц сварливые, характер скверный. Королевских попугаев (зеленая спинка и крылья, ярко-алое тело и голова у самца, самочка и подростки более зеленые, алый только на брюшке), которые вдвое больше их по размеру, гоняют только так. Друг друга гоняют тоже. Передвигаюся часто бочком и словно прихрамывая. И — нет, не щебечут — сердито пощелкивают и покрикивают. Видела сегодня еще настоящего белого какаду. Местные их не любят за отвратительный голос и привычки еще более мерзкие, чем у rainbow, но без их красоты и изящества. Я заметила этого красавца, когда мы уже выходили, и двери на террасу был закрыты. Не отважилась по началу пойти сфотографировать, и тогда Иен сказал мне: “Catch your opportunity”. И я подумала — а ведь правда. Вышла на веранду и сделала прекрасный снимок. А могла бы пройти мимо, как тогда, в Новом свете, когда увидела фантастической красоты куст алых полевых маков и решила, что сфотографирую его днем, а днем тонкие лепестки цветков опали — и так я и осталась без огненно-красных маков в пустыне. Лови возможности. О, они умеют это делать, не напрягаясь, но и не «профтыкивая» время. Удивительная способоность. Хочу научится этому. Очень.
Сегодня мы ездили на озеро. Погрузили на крышу машины — каное, как они это называют, а по-нашему, одиночную байдарку и лодку побольше, - и поехали. Потом спустили их на воду и поплыли. Canoeing это у них называется. Восхитительно огромное озеро, распустившее рукава-притоки во все стороны. Огромные пеликаны и цапли (?), плавающие и летающие вокруг — неимоверно близко. Дважды садились на мель по дороге до места высадки, назад думали обойти — нет, тоже дважды сели. Я и Жанна в одном каноэ, Иен в другом, более современном (я потом тоже в нем поплавала. Было круто!). Правда, грести прямо у нас не получалось. Забирали то слишком вправо, то слишком влево (у каждой по одному веслу), но не перевернулись, что было бы весьма неприятно, вода-то ледяная, зима у них, не смотря на все красоты. Спина сейчас довольно урчит, радуется хорошей нагрузке. Эх, почаще бы ее так тешить!
Доплыли. Вышли гулять по rainforest, хоть и ни разу не тропическому. Удивительно продуманная (и оборудованная!) тропа с указателями философского и познавательного характера (Разные люди видят в лесу разные вещи... или: вы можете встретить здесь летающих опосумов...) вела кругом от влажного и холодного леса, полного cabbage palm, ни разу не похожих на капусту, в теплый и солнечный эвкалиптовый лес, который начинается на холмах, двадцатью, может быть, метрами, выше пальм. Поразительная трансформация. И здорово, что ее можно так прочувствовать на себе.
Когда я была на экскурсии по Старому городу Барселоны, двое ребят из Израиля говорили о том, что Австралия — лучшее место для путешествий. Глядя на эту топу, где над каждым ручейком и топью проложили мост, а в упавших на тропу деревьях аккуратно выпилили ступени, carving, чтобы человек не подскользнулся, если влажно; я думала: они правы. И — что мешает нам создавать такие вот замечательные тропы в своих парках, которых пока еще, слава Богу, хватает?
В общем, прогулка удалась и длилась ровно сколько приятно, а потом мы вернулись домой и после вкусного обеда (который надо стеречь от птиц) поехали смотреть на скалы, в южную оконечность национального парка Mароморонгa. (Озеро в северной его части). Фантастические скалы, море... и ракушки. Я собрала там образци двадцати, наверное,видов, если не больше. Любовалась тремя типами губок, десятком разнообразных водорослей (у нас не растет ничего подобного!) и раковинами полипов... а потом еще невероятной красоты закатом (эх, когда-нибудь я таки научусь снимать их правильно!!!). Это было хорошо. Невероятно. Сказочно. Сама себе не верю и завидую (вру). Но, в общем, где-то так.
А еще лесные кенгуру крупнее равнинных и с более темным мехом. Живут они в Австралии везде, и бывают разных цветов и размеров, от крох размером с крысу до настоящих гигантов. А на севере они лазают по деревьям... а еще тут живут мыши, питающиеся нектаром, и многие деревья опыляют именно они... воистину удивительный мир.
7.Даррас.
Сегодня, вероятно, мой последний день здесь. Завтра погода начнет портится (если верить обещаниям синоптиков), пойдут дожди, к тому же Жанна начинает скучать... в общем, планируем уезжать, хотя я могла бы прожить здесь долго. Кэнберра меркнет и тускнеет рядом с такой невероятной красотой природы.
Жанна и Иен построили здесь дом на склоне и обсадили его лесом. Выгода со всех сторон — большие видовые окна выходят на вечнозеленые кроны, в которых гнездятся десятки видов птиц (им оставляют зерно и они привыкли прилетать сюда поесть), а соседей за всем этим дивом не видать совершенно, хотя до одного забота — метра полтора, а до другого — вряд ли больше трех. Плюс все это совершенно не требует ухода. Удобно, не правда ли?
У нас говорят: красиво жить не запретишь. Но ведь, право слово, мало кто живет — красиво. А для них это скорее норма, чем исключение. И ведь бывает же...
Городок, нет, скорее даже деревенька Даррас, со всех сторон окружена заповедниками. И природа в них здорово отличается. Северный окрай — соленое озеро, длинный песчаный берег, трава и кусты. Южный — горы, скалы и эвкалиптовые леса. Местами — заливные луга, с водой больше похожие на болота. Такое невероятное разнообразие рядом... фантастика.
Когда мы гуляли сегодня вдоль берега там, где океан втекает в озеро (не наоборот!), я думала: как-то так я и представляла себе побережье океана. Длинный песчаный берег, закат, почти никого из людей вокруг. Белогривые волны разбиваются оземь. И я иду куда-то вдаль... правда, в мечтах мою руку продолжает твоя и этой теплой ладони мне сегодня здорово не хватало. Впрочем, мечты сбываются. Раньше или позже, так или иначе... я хотела прогулку вдоль берега Океана — вот она.
Я старалась заснять для тебя этот берег, но у меня мало что получилось. Жаль. А впрочем, в моих мечтах мы все равно гуляем вместе на закате. Может быть, это тоже будет? Раньше или позже, так или иначе?

Сокровищница:
мне показали на небе Южный крест, рядом с двумя яркими точками (они так и называются: points. Ну, или мне их так назвали). Если провести линию между ними вниз и другую линию по правому краю Креста, в точке, где они сойдутся, будет юг.
На деревьях здесь ростут дикие орхидеи. Но цветут они, что логично, весной. Мы видели много кустов, гнездящихся на отростках старых ветвей, а сегодня Жанна сорвала для меня веточку пепельно-розовых диких орхидей. Цветы небольшие, но сколь очаровательные! Теперь эта веточка живет в стакане на моем столе и радует, о, несказанно радует! Впрочем, я сама никогда бы ее не сорвала. Но Жанна говорит — тут можно. Где нельзя, у них написано. Например: тут не гулять с собаками, здесь места гнездовья птиц...
Я купалась в океане. В небольшом заливе между горой и скалами. Волны были маленькие — но значительные, как на мой взгляд. Иен сказал, что купаться опасно: волны сильные, и, когда идут назад, могут утащить с собой. Впрочем, он быстро нашел более подходящее место. Вода в океане холодная, как в горной речке, только заходить надо далеко. И соленая — но при этом приятная. Прозрачная и чистая. Я поймала, может быть, три-четыре волны, пока решила выходить. Иен продержался дольше. Но все равно это было хорошо. Даже замечательно
в коллекции ракушек, собранных на побережье, оказалось три четверти существующих в Австралии вообще, если верить найденной у Жанны с Иеном книге.

8. Даррас.
Сегодня мы заблудились в лесу. А еще — шагали по полуутопленным в волнах камням на скалистый остров (я там подскользнулась и упала в воду. Не глубоко, но себе на заметку: не расслабляться. Даже в последний день. Или в последний день — особенно?). Бродили по зарослям borrowong, очень похожего на гибрид папоротника и пальмы, но при этом что-то третье. У borrowong острые и колючие листья. Думаю, местными зарослями я уже сыта (а всего лишь час побродили по бездорожью). И снова купание в океане. А потом — сборы, красивейшая дорога назад (туда я почти всю проспала, а зря, оказывается).
На побережье +15, в Кэнберре +7. А в горах лежит снег. В центре материка. Высокие горы окружают его полукольцом, и реки текут вниз, вглубь континента. Там должно было бы быть море, но вода испаряется — и там пустыня. Парадокс из парадоксов, да. А перед пустыней — полоска зимнего снега. Здесь любят cross county skiing. Впрочем, со мной этого не случися, зато случатся тропики, так что я в выигрыше. Но все равно инетерсно
А еще мы были в галерее-магазине изделий из дерева. И они прекрасны. Никогда не думала, что полированое дерево может быть настолько завораживающе красиво. Я не запомнила большую часть названий, и, на самом деле, плохо соотношу их с реальными деревьями, которые мне показывали (кроме акаций и эвкалиптов, но и тех, и тех сотни видов), да и не важно, но: из этой прогулки, кроме двух подаренных Жанной сувениров из потрясающе красивого эвкалипта (алое дерево в темно-бордовых разводах и белые вкрапления) я вынесла память о кусочках дерева, выглядящих круче мрамора, вполне себе созвучно с драгоценными камнями. Это камфора. И ведь можно же делать такое... Что показательно: магазин-галерея находится в крохотном селе по дороге из Кэнберры на побережье. Но его знают все за качестно работы. И не ленятся ехать туда за сувенирами и чем-то особенным.
И еще. Когда становится особо тоскливо и дико нехватает дома, а интернет и скайп не доступны, равно как и телефонная связь, меня спасает Фрай. Сюжет не важен. 30 минут чтения — и улыбка на месте. А потом нужно побыстрее отложить книгу, чтобы не закончилась раньше времени. Мало ли когда мне еще понадобится эта таблетка хорошего настроения? Вот то-то.

@темы: Путешествия, мир вокруг

---

Путевые заметки 3. Кэнберра

Белая башня, сверающая на солнце над облаками — так я впервые увидела столицу Австралии с населением в 350 тысяч человек. Здания — маленькие, одноэтажные в основном (бизнес-цент видно издалека, там стеклянные высотки). Пустые дороги. Людей видишь редко и понемногу. Австралийцы не любят этот город. Считают, тут живет правительство, которое ничего не делает и зря использует деньги с налогов, которые они платят.
Город раскинулся в долине между гор, по центру создали озеро, перегородив реку и создав действительно красивый вид. Парламент (любимейшее место прогулки местных. Как дико звучит для украинского уха: «Идем погуляем в здание Парламента!») продолжается рукавами двух мостом и окружен местными Art gallery, Libruary, ets. Почти все они тут существуют в единственном экземпляре. Разве что музеев несколько: Музей демократии, музей Австралии, Мемориал... в Мемориале вечный огонь горит в водяной чаше, а в окружающих его галереях на черных таблицах, увитых красными маками — имена всех австралийцев, погибших в войнах, как правило, чужих и глупых — как Вьетнамская, Корейская... Первая Мировая. Их «день победы» - это день окончания именно этой войны. Впрочем, к войнам здесь относятся с неудовольствием. Раньше, мол, шли воевать куда скажет Англия, теперь — куда скажет Америка. «Мы не до конца независимы...» А с другой стороны — какая замечательная мысль, помнить действительно всех, и хранить в открытых галереях карты, вещи, диарамы, воспоминания... В Украине всех погибших только во Вторую Мировую даже посчитать не могут...
Впрочем, Канберра для меня — это не дома и не музеи. Это парки, больше похожие на леса. Они здесь повсюду. Заросли эвкалиптов, которых существует почти семь сотен видов, но я пока видела, может быть, десяток. И, что поразительно, каждый отличается немного иным запахом и формой листьев. Бутылочные деревья и десятки разновидностей акации и мимозы, некоторые приблизительно напоминают своих украинских собратьев, некоторые — скорее кактусы, чем деревья. Здесь совершенно нет хвойных, хотя есть такие, что выглядят похожими на сосны (кажурина, - говорят местные. Не знаю, как это правильно написать). «Иголки» у них мягкие и на самом деле это стволы веток с крошечными листьями, не длинне милиметра каждый. («Все дело в воде. Растения приспасабливаются как могут»). И правда, здесь нет такой пышной зелени, как у нас летом, (а впрочем, сейчас ведь зима ) Местные цветы — мелкие и красивые. Символ Канберры — синий колокольчик, похожий на первоцвет, не больше сантиметра в диаметре. А еще тут растут вьюнки с плотными темными листьями и гроздьями крошечных сиреневых цветов, похожих на орхидеи — не больше полусантиметра в диаметре.
Я чувствую себя юным натуралистом, но не могу остановится. Интересней флоры только фауна. На подходе к Горе Ainslie слышала смеющуюся кукубару. Никогда не думала, что у птиц могут быть такие голоса. А еще кенгуру, не смотря на немалые размеры, здорово прячутся в траве и сливаются с пейзажем (серая шкурка в тон серым стволам лишенных коры эвкалиптов). Почти невозможно рассмотреть их, когда они неподвижны.
В парках бегают птицы под цвет травы. Бледно-зеленые самочки и ярко-зеленые самцы (не уверена, но скорее всего red-rumped parrot). По газонам ходят — на первый взгляд голуби, только странные: с розовой головой и бледным хохолком. Это galah. Crimson rosella прекрасна и замечательно поет. (Эх, хорошо носить с собой бинокль с большим увеличением!!! Есть кого рассматривать). Стая птиц похожих на воронов — ни разу не вороны, а Chough, живут большими стаями, вместе выращивают птенцов и весьма дружелюбны, что, похоже, для австралийских птиц скорее редкость: многие весьма агрессивны, особенно по весне. Черно-белые австралийские Magpie, пятнистые white-throated treecreeper, близкие моему сердцу LBB (litle brown bird), похожие на соловьев и воробьев, синехвостые superb faire-wren, красногрудые robin, даже утки тут ни разу не похожи на наших... Сотни, тысячи птиц, летающих вокруг, как крылатая разноголосая радуга.
I'm so excited!

4. Канберра

Место — это в первую очередь люди, которые там живут. По крайней мере, для меня. Не буду говорить, что я знаю всех австралийцев, но о тех, которых знаю, хотелось бы рассказать. Я третий день живу гостем Иена и Жанны Хафтон, врачей (Жанна — общий, Иен — педиатр) из Канберры. Жанна — моя двоюродная тетя, но о нашем родстве нужно рассказывать отдельную историю, и сейчас — не об этом. Они живут в небольшом, но очень уютном доме на улице Деакин. Вокруг дома — маленький, но очень ухоженный сад. В какое окно не выгляни — там зелень и цветы. А ведь сейчас зима. Жанна очень извеняется, что время для поездки я выбрала весьма неудачное и не знаю, верит ли, что мне и правда очень нравится. Белые стены дома, увешенные картинам. Мягкие ковры под ногами. Негромкая классическая музыка, которая играет здесь весь день. Общий опен-спейс, если это можно так сказать, разделенные перегородками, но не дверями, кухня, столовая, библиотека, место для посиделок у камина и другое — у телевизора, компьютерный кабинет и уголок с тренажерами, где все могут быть вместе и каждый — сам по себе. Мне отдали северное (вроде) крыло дома (с двумя спальнями, ванной и туалетом и выходом в сад). И зачем только одному человеку столько? Но — приятно, что говорить. Хотя большую часть времени я провожу в общем пространстве или гуляя с ними по городу и окрестностям, так что хватило бы и койки в чулане, на самом деле.
Иен не любит шопинг, но зато любит долгие пешие прогулки (а Канберра для этого — чудесное место), а еще — классическую музыку, историю, растения и птиц. Все, что любит, он хорошо знает (что не удивительно), и с ним здорово интересно об этом говорить. Жанна разделяет его увлечения, а еще любит готовить и Украину (ее родители оттуда родом, все-таки). И чувство родственной солидарности в ней — самое поразительное из тех, что мне пока что встречались.
Еще я знакома с Майклом, другом Иена и Жанны. Он тоже врач, и прекрасно говорит по-русски (совершенно без акцента), при этом утверждая, что он, дескать, китаец. В какой-то мере так и есть, родился он там в семье, что ожидаемо, русских эмигрантов, бежавших в 17-м году от комунистов на восток, а потом перебравшихся в Австралию. Очень эмоциональный и столь же добрый человек, в увлечениях — о да, птицы, растения и история Но мне нравится И этот необычным размеренный ритм мира, проблемы которого нам, наверное, таковыми даже не покажутся, с их открытым серцем, готовностью сопереживать и интересом в глазах, не остывающим ни на минуту.
Интересно, какими будут другие встречи?

@темы: Путешествия, мир вокруг

---

Путевые заметки

Путевые заметки.
Моя маленькая Австралия.

1.
Мне снилось небо Лондона...

Точнее, еще не снилось, но скоро будет. Небо, сквозь серые облака которого я сегодня смотрела на город, на серую змеистую Темзу и Букингемский дворец, на самый известный мост города (тот, что с двумя башнями) и острые контуры небоскребов, на узкие улочки, деталей которых с такой высоты не разобрать, а летящие облака и турбина поворачивающего самолета открывает и закрывает фрагменты его хаотично и быстро... Город-призрак. Изящный макет, который не удается рассмотреть толком. Мне же будут снится теперь улицы, по которым я не гуляла, и захочется однажды воплотить эти видения в жизнь. Но не сегодня. Объеденное Королевство слишком старательно прятали от меня многочисленные слои белых и серых облаков, чтобы я спорила с ними. Да и времени слишком мало. Сегодня это transit point. Выдохнуть и бежать, то есть лететь, дальше.
Аэропорт Хитроу огромен. Блуждая по пустым и огромным многоуровневым стеклянным переходам пятого терминала, чувствовала себя порой незадачливым гостем НИИЧАВО, отчаянно выкрикивающим: «Люди, где вы!?» - но, впрочем, улыбчивые девушки со значком «Информация» на футболке, выныривающие словно из ниоткуда в особо запутанных точках, разбивали зарождающееся отчаяние. Но просторы... никогда не видела столь большого аэропорта. Впрочем, я не так уж чтобы во многих побывала. Однако, чтобы добраться из терминала пять в терминал три нужно спуститься на три уровня вниз, сесть на подземный поезд, доехать до терминала один (где, для разнообразия, все однозначно и просто), сесть на нужный автобус (их там много, каждый ходит к своему терминалу) и минут десять поплутать по территории, совершив два десятка поворотов и объехав неимоверное количество сооружений из стекла и метала (и отметив мысленно, что пройти этот путь самостоятельно шансов нет, сто процентов где-то не там свернешь), еще раз пройти таможенный контроль, на котором ключи от киевских квартир выглядят как холодное оружие и очень удивляют служащих, а после с удивлением отметит ь, что все это отняло час времени. Вот казалось бы...
Терминалы три и пять — из разных вселенных. Третий — истинный Вавилон, многолюдный, шумный, замагазиненный. Девушка в желто-розовом сари баюкает ребенка. Напротив пожилой американец спит над книгой. На людей азиатской и африканской наружности уже вроде как и не обращаешь внимания, а к группе длиннобородых высоких старцев в массивных тюрбанах взгляд возвращается снова и снова. Отсюда летают в Нью-Йорк и Токио, Адис-Абебу и Сидней, и, думаю, десятки других мест. Но мне сегодня нужен именно Сидней. Меня ждет 23 часа в воздухе, не знаю сколько тысяч километров над землей — и путешествие из лета в зиму, на противовесный контитент, в которое я до сих пор толком не верю, хотя часть пути уже успешно преодолена и вот-вот должна начаться вторая.

2.
Следующий перевалочный пункт — Сингапур. Слишком много перевалочных пунктов, как на мою глупую голову. Впрочем, если таки заблужусь (что не должно бы, уж на уровне куда и когда мне надо пройти я язык понимаю, и определенный процент дотошности, порожденной опасениями, тоже на месте), поиграю в женскую версию «Терминала». Не то чтобы мне это особо было когда-либо интересно, но надо же чем-нибудь себя успокаивать? Аэропорт Сингапура отличается ковровыми дорожками (ими тут выстелено буквально все), зарослями орхидей и вообще цветочными инсталляциями вокруг вывесок, столь яркими, что сама информация на них как-то отходит на второй план и читается скорее как элемент декора (вау, тут еще и такое есть?) и мягкой музыкой в стиле нью-эйдж (или чего-то близкого. В общем, медитативная, расслабляющая). Система указателей же скорее враждебна, чем наоборот.
А вообще, я все больше думаю об общности и различиях (племенное и общечеловеческое, да В этом году мой выход за рамки привычного столь обширен и разннобразен, что сложно скорее не сравнивать, чем наоборот. И то, что бросается в глаза... когда украинская стюардесса идет по салону, она скорее надеется, что ты с ней не заговоришь, чем наоборот. И отвечает часто, показывая, как она от таких вот людей устала и сколь великое одолжение лично тебе делает. Что забавно, это не исчезает, даже если тебе пытаются что-то продать. В Европе (дальше, по хорошему, пока не забралась) скорее наоборот. На тебя обратят внимание, улыбнутся, вникнут в вопрос и дадут максимально полный ответ. А это ведь элементарная этика. Да, я понимаю — совковое наследие, в результате которого пристальный взгляд вызывает подозрение в нехороших умыслах, а не демонстрирует приятный интерес к тебе, но все же! Это ведь так просто, на самом деле: разговаривая с человеком, смотреть именно на него, а не мимо. Улыбнуться, подарив кому-то каплю хорошего настроения — и, я уверена, в большинстве случаев получить улыбку обратно. И мир становится лучше. Пусть на чуть-чуть, но из маленьких камушков собираются великие мозаики. И человек, улыбнувшись кому-то еще, сделает мир более светлым. С большей любовью займется делом, сотворит что-то по-настоящему хорошее... может быть, я преувеличиваю и мне хочется верить в значимость мелочей...

А еще горсть собранных в памяти сокровищ:
- фантастический рассвет над Каспийским морем, когда солнце заливает облака нежно-розовым светом, а внизу — в сиреневой дымке — побережье. Где-то наливаются тучи темной сиренью, густым фиолетом, а горизонт — как осколок радуги — оранжевый-желтый-зеленый-голубой. И это прекрасно. Солнце выхватывает кончик крыла — и отпускает. И потихоньку светлеют облака внизу. Сначала светлой пелериной над розой основой, потом — курчавыми белокурыми вспышками и наконец становится здесь, наверху, светло-светло, а вниз солнышку еще опускаться и опускаться...
- заросли орхидей в аэропотру Сингапура. Говорят, для них это нормально, они своими орхидеями славятся на весь мир.
- незнакомые звезды Австралии падают вверх, когда самолет идет на снижение

@темы: Путешествия, мир вокруг

---

В воскресенье ездила на первую в своей жизни велопокатушку. И это было здорово.
Вытащила Масяня, дивное диво, объездившее на веле так и хочется написать что полмира, и хотя сознаю, что это преувеличение, думаю, не большое. По крайней мере больше десятка стран в ее списке значится точно, среди которых даже такие экзотические, как Ирак до войны (и девушка на велосипеде, ага) и трехмесячное путешествие через всю Южную Америку до тамошнего края света, то есть южной оконечности.
Но в воскресенье, конечно, все было гуманно: Киев и область, ожидаемые 50 км пробега... только я до этого максимум проезжала км 2, наверное. И знала ведь, и думала покататься зарание... нет. Ладно, едем. Велосипед, Иришка - и замечательная компания из шести человек по паркам, монастырям и дотам окрестностей Киева.
Из неприятных открытий: в парк Феофании вход сделали платный (10 грн) и на велосипедах туда нельзя в принципе. Не много, но сам факт обиден. Плюс ходят слухи, что это чей-то план по захвату территории: сначала платный вход, а потом вообще его закрыть и сделать чьими-то личными владениями. Учитывая, что речь идет об одном из самых красивых парков города - неприятно вдвойне. Впрочем, можно понадеятся, что это именно что слухи и характерная для Евро жадность.
Покатушка удалась не смотря на мою чудовищную усталость и то, что добрую треть пути мы ехали по трасе, а к автомобилям я до сих пор отношусь более чем насторожено. Впрочем, в истерику мой неадекват не развернулся, Масяня как инструктор просто чудо и в конце я даже начала думать, что такой способ передвижения не есть нечто противоречащее здравому смыслу и природе человека, так что результат можно считать более чем положительным.
Итогом дня была разбитая коленка, подправленная техника езды, 42 км переезда, знакомство с трасами, грунтами и песками, лазанье по разнообразнейшим дотам среди которых двухэтажные и металические (странно, раньше я была уверена, что их все по одной схеме делали. Оказывается, ничего подобного), купание в озере, гордо именуемом Голубым, хотя вода там желтая и гордо-радостное "я смогла!" (я сильная, я смелая, я долечу!).
Да, знаю, для многих такое расстояние - и не расстояние вовсе, но я-то выбралась впервые.
В конце дороги мы блаженно валялись покотом на асфальте у входа в ВДНХ и пили квас со вкусностями, все равно укатанные (или желающие отдохнуть) и это тоже было хорошо.

+1 неизвестный ранее опыт, до полного понимания которого еще расти и расти, но начало мне уже нравится

@темы: Путешествия, мир вокруг